14.04.2007.

КАЗАЧЬЕ СЕМЯ

Зал Дома культуры завода «Тяжмашбаш» был почти полон. Публика собралась разная. Основную часть ее составляли тяжмашбашевцы, которых за два часа до окончания рабочего дня оторвали от станков, погрузили в автобусы и организованно доставили на мероприятие. Дюжина пенсионеров приковыляла самостоятельно, следуя давней привычке бывать на таких собраниях. В первых рядах сидели человек двадцать «товарищей атамана», как они сами себя называли.
- Здоровеньки булы, станишники! – выкрикнул поднявшийся на сцену батька Греховодин.
Первые ряды отреагировали бурно, но вразнобой. Кто-то орал «Любо!», кто-то – «Здравия желаем, товарищ атаман!», другие просто хлопали в ладоши. Остальные собравшиеся недоуменно взирали на батьку.
Запас «казачьей лексики» Греховодина ограничивался приветствием. Он сунул руку в карман, чтобы достать листок с текстом выступления, но ничего не обнаружил. Батьку поначалу охватила паника, но он быстро взял себя в руки, решив: «Буду импровизировать!».
- Други мои! – произнес Греховодин и вопросительно посмотрел в первые ряды. Последовала та же бурная реакция. Батька обрел уверенность и продолжил:
- Мы собрались в этом зале… Его, кстати, отремонтировало мое предприятие… Мы собрались, чтобы вместе решить, какие еще благие дела, кроме тех громадных дел, которые мной уже сделаны, я должен совершить, когда снова буду избран в Совет атаманов.
Первые ряды вновь закричали и зааплодировали.
- Я знаю, что станишники стали жить лучше, - продолжал Греховодин, глянув на золотой «Ролекс» на своей левой руке. – Значительно лучше! - Греховодин скосил глаз на палец правой руки, где мерцал бриллиантовый перстень.
- Нам бы ухабы возле хаты разровнять, - подал голос из пятого ряда старик Захарыч. – Третий год просим.
- Ваши ухабы уже включены в уездную программу «Дороги без ухабов», - бодро ответил Греховодин. – Через пару лет разровняем. А еще через пару – всю станицу в асфальт закатаем! А еще через пару – каменную мостовую к огородам соорудим!
- Так мы к тому времени помрем, - заметил Захарыч.
- Мостовая к погосту тоже включена в уездную программу, - успокоил старика батька.
С рядов тяжмашбашевцев послышался храп – кто-то из уставших рабочих заснул.
- А нам бы, батюшка, фонарь у избы зажечь, - пожаловалась бабка Пелагея. - И избу починить, а то крыша течет.
- Ваш фонарь уже включен в уездную программу «Светлое будущее», - отчеканил Греховодин. – А избу подлатаем по губернской программе «Комфортная хибара».
- Ты нам все про уездные да губернские программы сказываешь, - снова вступил в разговор Захарыч. – А сам-то что делаешь?
- Хату новую справил, в конюшню новый джип пригнал, - начал загибать пальцы батька, но осекся. – Что-то я не о том. Сам-то я – член единого войска единой губернии. Все благие начинания поддерживаю! Другой, может, скажет: «Проживет бабка Пелагея и при лучине». А я отвечаю: «Нет, братец! Коли велел верховный атаман лампочку ввинтить, так тому и быть!».
- А что ж тебе в Совете атаманов делать, коли все верховный атаман решает? – вопрошал Захарыч.
- Так я ж казак азартный и бесшабашный, всегда должен быть в гуще событий, должен быть лидером, - разоткровенничался батька. - Вот, намедни с верховным атаманом на спор икру ели – кто больше. Ем я и плачу. Ем и плачу! Не потому, что тошнит уже от этой икры проклятой, а оттого, что не угнаться мне за верховным атаманом.
Заметив, что добрая половина тяжмашбашевцев уже спит, Греховодин решил заканчивать выступление.
- Есть еще вопросы? – спросил он.
- Когда красть на Руси перестанут? – выкрикнул Захарыч.
- Я, братцы, так вам скажу, - отвечал батька. – За что я так люблю Россию? Да за то, что велика она. Сколько не воруй, никогда всего не украдешь!
- А верно ли люди сказывают, что за грешки твои, за воровство безмерное тебя, батька, казаки высечь хотят? – не унимался старик.
- Брешут!!! – взорвался Греховодин. – Это все происки врагов! И деда моего, казака Греховодина, верой и правдой царю служившего, когда-то по навету в Сибирь сослали.
- Э-эх, - махнул рукой старик Захарыч. - Дед твой был казак, отец – сын казачий, а ты…
Конец фразы утонул в криках и аплодисментах, раздавшихся с первых рядов.

Алексей ЗАЙЦЕВ.